«Ла»-охотник. В небе Донбасса - Страница 26

При посадке Виктор обратил внимание на столб дыма, поднимающийся метрах в трехстах от посадочного «Т». Оказалось, что сбили капитана Землякова. Такая же пара охотников атаковала возвращающуюся с задания группу и сбила ведущего. Земляков упал вместе с самолетом…

Подвезли обед. Молодая девушка-официантка в белом накрахмаленном халате принялась разносить еду. Летчики ели неохотно, капризничали. От жары и нервного напряжения кусок не лез в горло.

– Вчера мой техник в деревню ездил, – тихо сказал Гаджиев, – а там госпиталь какой-то. Раненых, говорит, столько, что уже помещений не хватает. На землю кладут.

Все замолчали, мрачно переваривая услышанное.

– Тут прошлой зимой, – зачем-то влез Виктор, – такая же песня была, только чуть южнее. Я видел. Морская пехота прорывала, так там снег был черный от бушлатов. Как вспомню, до сих пор трясет…

Его слова заглушило ревом мотора – «Яки» первой эскадрильи, выстроившись за своим ведущим, гуськом выруливали на взлетную полосу. Сражение продолжалось, и конвейер, его обеспечивающий, работал на полную мощность.

Долгий день заканчивался, на землю опускалась ночная тень. В чистом, словно вымытом небе между облаками заблестели первые звезды. Аэродром затихал, погружаясь в сон. Виктор вышел из штабной палатки и с удовольствием потянулся, разминая спину. В висках покалывало болью, в глаза словно насыпали песка. Завтра ожидался очередной тяжелый день войны, нужно было бы выспаться, но все некогда. Как оказалось, быть комэском – это не только водить летчиков в бой, но еще и куча административной работы и всяческой писанины. И вроде бы оно все несложно, но когда в должности всего полтора дня…

Раздалось деликатное покашливание. Приглядевшись, Виктор разглядел устроившегося в тени палатки Литвинова.

– Иди сюда, – приглашающе махнул рукой тот, – покурим, пообщаемся. А то ты совсем в своих бумажках закопался.

– Знаешь, – Виктор уселся рядом, помял мундштук папиросы, – чего-то я не ожидал, что столько писанины будет. Конца и края не видно…

– Ерунда, – Сашка легкомысленно махнул рукой, – не бери в голову, – и неожиданно тихо спросил: – По Землякову поминки организовали. По граммульке. Ты пойдешь?

– Пойду, конечно. Хороший был мужик.

Они некоторое время молчали, потом Литвинов сказал:

– По писанине не беспокойся. Помогу. Вообще, по-хорошему, это тебе нужно адъютанта на всю эту ерунду запрячь. А то он у Егорова на голове сидел, а теперь попытается еще и ноги свесить. Завтра с утра его возлюби хорошенько, а вечером проверь и снова возлюби. Нашего нужно постоянно в страхе держать, тогда толк будет. Я на таких насмотрелся.

– Спасибо.

– Да не за что, – усмехнулся Литвинов, – я же теперь твой заместитель, или забыл? Только у меня просьба. Очень для меня важная. – Сашка замолчал, словно собираясь духом, а потом выпалил: – Возьми меня завтра в бой!

– Да ты сдурел, – Виктор едва не задохнулся от возмущения. – Там мясорубка! Вчера Егорова сбили, сегодня Землякова… не самые слабые летчики были…

– А я бывший комиссар, – зло зашипел Литвинов, – а теперь твой зам по политической части. А еще я коммунист, а значит, обязан летать. Обязан подавать пример, обязан быть в мясорубке, а иначе зачем я нужен? Я просто так, за красивые глаза, летный паек жрать не желаю.

– Забыл, как в ямах сидели?

– Я! С Шубиным! Договорился! – с расстановкой сказал Сашка. – Он сказал, что разрешает, если ты согласишься.

– А твое начальство?

– А мое начальство, – тихо засмеялся Литвинов, – меня потом на руках носить будет.

Виктор задумался. С одной стороны, было просто замечательно получить в эскадрилью еще одного опытного летчика, с солидным, еще довоенным налетом. Да и в сорок первом Сашка успел много полетать. С другой стороны, опыт у него уже немного устаревший, да и нога эта деревянная…

– Ладно, – нехотя выдавил он, – пойдешь ведомым. Посмотрим.

– Как ведомым? – Литвинов даже подскочил от праведного гнева. – Да я еще в сорок первом летал! У меня сбитых двое!

– А у меня шестнадцать, – отрезал Виктор, – и я тут вроде как командир. Полетаешь с Ильиным, посмотришь, пообвыкнешь. Потом видно будет.

– Ладно, – Сашка повеселел, – спасибо.

Разбудило его ревом прогреваемых моторов. Было очень рано, рассвет только еще расталкивал звезды, высветляя небо. Ощущение было как будто и не спал, и он, раздевшись по пояс, долго фыркал под рукомойником. Холодная вода немного освежила, боль в висках ослабла.

– Вот ты где, – Майя шутливо шлепнула его полотенцем, – а я ночами жду, кто же согреет?

Виктор поморщился. Крайние дни были очень тяжелыми, отнимали много сил, и идти ночевать к Майе, в липкую духоту тесной землянки, он просто не захотел.

– Что слышно? – спросил он вместо оправданий.

– Да вроде ничего такого, – быстро оглянувшись по сторонам, ответила Майя, – гадают, когда прибудет новый комэск. Танька, твоя бывшая, – она ехидно улыбнулась, – написала рапорт, чтобы ее отправили в школу снайперов. Прутков от злости вчера чуть не лопнул. Вокруг Шубина бегал, как собачка. Чего ей неймется?

– Это разве Шубин решает? – Виктор задумчиво почесал отросшую щетину, но бриться было откровенно влом. – Ладно, хрен с ним…

Он уступил ей умывальник и, не удержавшись, хлопнул девушку по попе. Майя захихикала.

«Ишь как стелется, – с неожиданной неприязнью подумал Саблин, – как узнала про назначение, так сразу же прибежала передком вертеть. И плевать, что я ВРИО и скоро, скорее всего, приедет варяг. Лишь бы успеть что-нибудь урвать себе. На хрена мне такое счастье?» Вопрос был риторический, и Саблин прекрасно знал на него ответ. С ней было удобно, хотя и довольно разорительно.