«Ла»-охотник. В небе Донбасса - Страница 2

Запах цветущий сирени, разлившийся по всему аэродрому, одурял. Нагоняемый ветерком от зеленых зарослей у стоянки, он проникал повсюду, напитывая собой воздух. Почему-то этот запах напоминал детство: школу, последний звонок, ожидание скорых каникул. Вместо всего этого глаза видели превращенный в аэродром колхозный луг, стоящие тут и там самолеты и копошащихся у них техников и оружейников.

Виктор обошел свою «двадцатьчетверку», ревниво поправил немного перекосившееся одеяние русалки, увидев потеки краски на крыле, нахмурился. Подошел ведомый, Колька, застыл соляным столбом и наконец, не выдержав, спросил:

– Что там, командир?

– Краска. Потеки краски. Видишь?

– Вижу, конечно, – Рябченко равнодушно посмотрел на застывшие зеленые капли, – у всех так.

– Видел, а не подумал. А это, Коля – скорость, которой в бою всегда не хватает. Чтоб ты знал, самолет должен быть отрегулирован по науке, а значит, быть легким и послушным. – Он сложил пальцы щепоткой и подвигал, поводил ими из стороны в сторону, показывая, каким легким в управлении должен быть истребитель. – Для этого нужен хороший механик. Но любого, даже самого лучшего из механиков нужно контролировать. Всегда! Ну, и периодически дрючить.

– Так они же маленькие, эти капли! – Ведомый наконец заинтересовался. – Разве они хоть как-то могут повлиять?

– Тут километр, – Виктор ткнул пальцем в потеки краски, – тут два, – он колупнул выступающую латку, – там воздуховод погнут и капот плохо подогнан. Вот тебе километров двадцать и наберется.

Ведомый погрустнел.

– А ты думал? – Саблин засмеялся. – За скорость сперва придется на земле повоевать. Как-то это я упустил, самолет с самого начала понравился, вот и не стал в мелочи влезать. Надо заняться. Да и вообще, надо бы подумать, как его облегчить.

– А это вообще можно?

– Можно. Сейчас-то особо не нужно – самолеты у нас неплохие, но можно. Вот прошлым летом были «Яки» – это жуть. Дубовые, день летаешь – два в ремонте. А новые, которые перегоняли, уже лучше, почти как наши девятки. Так что как обратно, в Миллерово, вернемся, у меня Палыч электровеником зашуршит.

Палыч сидел в стороне вместе с остальными техниками и пока еще не догадывался о своей печальной участи.

– А такое раньше было, – спросил Рябченко, – чтобы в одном полку разные типы самолетов?

– Было. Только разве они у нас разные? – успокоил ведомого Виктор. – Что «Як-1», что «Як-9» отличаются не сильно. Ни внешне, ни в пилотаже. По дальности, конечно, есть отличия, но нам это не особо критично.

Показался Иванов. Он шел неторопливо, куря на ходу. Планшетка, висящая на удлиненном для форсу ремне, хлопала по ноге, тоненькие «кошачьи» усики воинственно топорщились вверх.

– Все через жопу, – сказал он, подходя, – два года воюем, а один хрен…

Виктор вопросительно задрал бровь.

– Приказ дали, – ответил комэск-один, – сейчас снова на Кутейниково пойдем. Только бензина опять нет.

– Как на Кутейниково? – не поверил Виктор. – Серьезно?

– Серьезней некуда. – Иванов нахмурил белесые брови. – Только по времени пока неясно – неизвестно, когда это все подвезут. – Он помолчал немного, потом добавил: – Одно хорошо, с нами теперь уж точно должны полететь ребята из девятого гвардейского. А там волчары те еще, если немец полезет – кровью умоется.

Подошел Тимур Гаджиев с Тарасовым и новый ведомый Иванова – Ильяс Мамедов. Вся шестерка, направленная Шубиным на выполнение особого задания, оказалась в сборе. Летчики уже узнали новость и выглядели мрачными.

– Не нравится мне все это, – бурчал Гаджиев, – немцев пнули и теперь снова к ним в берлогу лезть. Как будто они спать завалятся…

– Слетаем, – ответил Иванов, – не впервой. Теперь с нами гвардия будет, – повторил он, – а там парни отчаянные. Это же шестаковский полк, я их еще по Сталинграду помню…

– Какая разница – гвардейцы или не гвардейцы? – не сдавался Гаджиев. – Чем они от нас отличаются? Значком? У тебя-то, Ваня, сбитых побольше, чем у любого из них.

– Ты это, – нахмурился комэск-один, – кончай давай. Разговорчики… У нас приказ!

Гаджиев промолчал. Зато решил высказаться Саблин. После известия о повторе вылета настроение у него упало ниже плинтуса, и скрывать это он особо не собирался.

– Один хрен ничего путного не выйдет, – сказал Виктор. – Как и в прошлом вылете. Ну пойдет с нами гвардия, а толку? Будет, к примеру, не шесть «Яков», а двенадцать. Для четырех «Илов»-то, шикарный эскорт. Где такое видано? Если эти летуны не хотят нормально штурмовать, то их прикрывай не прикрывай – разницы не будет! В прошлом вылете эти дурилки убили несколько полевых мышей и этого придурка-пулеметчика. Зато бензина спалили… Небо же чистое было, развернули бы группу и еще заход… Там все можно было сжечь!

– Я, Витя, твое мнение прекрасно знаю, – Иванов широко зевнул, – и мне оно малоинтересно! Вот дорастешь до того, чтобы водить смешанные группы из разных полков или, на худой конец, чтобы просто одну эскадрилью довести до цели и там нормально отработать, вот тогда и поговорим.

– Я водил группы, – набычился Виктор. – И не хочешь ли ты сказать, – недобро добавил он, – что, если бы группу вел не майор Ляховский, а ты, все прошло бы точно так же?

Иванов только усмехнулся и принялся неторопливо прикуривать папиросу.

– Не знаю, – наконец сказал он, – не все так просто. Я бы по-другому делал. Но вот получилось бы лучше – не знаю. У нас, как видишь, потерь нет, никто не потерялся, не отстал. Согласен с тем, что организовано все через жопу. Но организовать и сделать все правильно – это сложно. Легко шашкой махать, и обвинениями кидаться тоже легко. Ладно, хватит митинговать. Давайте к вылету готовиться.